Рассыпались звёзды-веснушки по чёрному лику небес.
Морозец стучит колотушкой, танцует метель полонез.
А я в отчем доме - как в сказке! - царевной лежу на печи...
Висят и грибы, и колбаски, у ног Котофеич мурчит.
Стреляют поленья-хлопушки, а мама толкует про быт
И мне в алюминиевой кружке на припечке сливки томит.
На стенах в рядок - фотоснимки, пыхтит самовар - медный франт,
И к деду в усы лёгкой дымкой от чая летит аромат.
- Мамуль, ты чего замолчала? Насыть сердце музыкой слов!
Давай, расскажи, что бывало, про веру, надежду, любовь...
По фото видать - ох, форсила: часы, ридикюль, макинтош...
А знаешь, ведь я сохранила твою бирюзовую брошь.
Достану её - слёзы градом, и вижу: концлагерь, зола...
Ты, выжив, за брошь в сорок пятом недельный паёк отдала.
И помню рассказ твой о папе... Любил он и шик, и размах...
Пришёл на свидание в шляпе и в тесных чужих сапогах.
Терпел, хоть отплясывал сальса... А после, уже через год,
Найдёт голубиные яйца - глазунью цветком поднесёт.
Ой, всё за тебя рассказала! Но, кажется, прячешь ты грусть?!
- Дочушка, поспи мало-мало, а я за тебя помолюсь...
Вдруг, словно разрушив основы, шепнул новый день мне: - Вставай!
Рассыпался мой берестовый, лубочно-бесхитростный рай.
Надену на душу кольчужку и с правильной встану ноги...
А фибрами чую: - Дочушка, ты только себя береги.